Тьма прежних времен - Страница 198

198

Посему он сейчас и стоял в ожидании перед воротами своей циклопической крепости Ногараль, глядя на юг, сквозь волнующиеся просторы моря Нелеост, понимая, что скоро — очень скоро — ослепляющее сияние шагнет через эти залитые лунным светом просторы.

К западу река Сурса несла свои ржавые воды к морю, окрашивая и пятная его чистоту. За ней до самого горизонта вились пустоши Агонгореи, растрескавшиеся и шершавые, как необработанная кожа. Низкие горы узлами переплетались на севере и востоке, на поросших лесом склонах высились гранитные утесы — хребет Уроккас.

Крепость Ногараль стояла на самой западной его вершине — Айросе. Эта гора была чудовищных размеров могилой. Будучи чем-то большим, нежели просто отвесным гранитным склоном, она поднималась от реки к морю, венчаясь на самой вершине каменной мешаниной выщербленных руин — жалких остатков строений, сокрушенных еще в эпоху, которую люди даже не помнили, поскольку были в те времена невежественными и дикими.

Твердыня школы Мангаэкка была приземистой и округлой, больше напоминая чудовищный хлев, чем настоящую крепость. Только центральный зал мог похвастаться какими-то архитектурными изысками, все остальные помещения были тесными и запутанными. Нижние уровни поросли, словно лесом, каменными колоннами, а на верхних, подобно сотам в улье, громоздились многочисленные комнаты и кельи.

Строительство крепости вызвало ропот негодования в Сауглише двумя веками ранее. В частности, возражала школа Сохонк, поскольку ясно видела в этом событии влияние своего старого недруга Кетъингиры. Уже тогда они подозревали… Но подозрений было недостаточно, чтобы склонить на свою сторону Всевеликого короля, который возвысился, ценя Мангаэкку и зная об их пренебрежительном отношении к соблюдению правил и приличий.

Крепость, названная ими Высокий Круг.

— Их именуют Преграды, — говорит нелюдь. — Ремесленник создал их и придал им форму.

Человек пораженно взирает на игру нимиля и света.

— Такую, чтобы никто не смог войти, — бормочет он.

Кетъингира в согласии склоняет свое фарфоровое лицо.

— Такую, чтобы никто не смог войти.

Внезапно Шеонанра чуть не оступается — столь ослепительно сияют невероятные золотые изгибы, столь глубока окружающая их пропасть.

Нелюдь недрогнувшей рукой помогает ему удержать равновесие.

— Это было то, что искал мой учитель? Способ прорвать Преграды?

— И его учитель, и тот, что был до него… — отвечает нелюдь. — В течение более чем двух веков.

Шеонанра бросает на безумца испытующий взгляд.

— И что там внутри?

Черные провалы нечеловеческих глаз на миг застывают.

— Истина, которую мои братья не смогли вынести.

Наконец он увидел ее. Яркую искру, подобную вспышке упавшей звезды.

Шеонанра стоял недвижимо. Ветер, дувший с севера, отвечая дыханию моря, взъерошил его волосы, встопорщил заплетенную косичками бороду и, запутавшись в мантии, бился подобно попавшей в сети птице. В таком виде Шеонанра, пожалуй, мог бы сойти за безумца. Источник света опять мелькнул вдалеке, а затем его отблеск покатился по темнеющей поверхности моря, пропадая и появляясь вновь, как будто двигаясь по волнам, перекатывающимся на линии ночного горизонта.

Ветер выл над крепостью, извлекая из окружающих руин стоны и свист, подобный пению флейты. Его мощь и напор заставили Шеонанру слегка отклониться назад, упираясь пальцами ног. Ветер — его союзник, он всегда дует в спину, всегда с севера на юг и, пронзая стены и башни Украшенных Городов, бьет прямо в глаза его безмозглым врагам.

Отдаленная искра стала более явственной и яркой — как знак того, что она приближалась, скользя над темнеющим морем. Облака подобно ранам рассекали звездное небо. Сияние звезды, что нелюди зовут Имбарил, сотворило тень Шеонанры на каменистой площадке под его ногами, и он в ожидании рассматривал безумие своих очертаний, овеваемых ветром. «Гвоздь Небес и ветер, — в каком-то подобии восторга подумал Шеонанра. — Оба за моей спиной!» Это была привычка, рожденная в те времена, когда он еще полагал, что может идти путями, предначертанными ему богами. Не знай он заранее, чья тень сегодня падет на его порог — он бы проклял себя за подобную дурость.

Приближавшийся свет обретал все большую яркость и, несмотря на пятнавшую это сияние Метку, Шеонанра мог лишь поражаться его мощи.

Наконец он увидел его. Нечто большее, чем смутный проблеск, скрытый за блистающей короной, венчающей темноту. Нечто большее, чем человек.

Титирга.

Великий магистр Сохонка шел по низкому небу, держа над собой Дуирналь — прославленный Дневной Светоч — кружащийся поток зеркал, отражавший солнечный свет даже в кромешной тьме и глубочайшей ночи. Отблески, приближаясь, вскарабкались по отвесной скале, и Шеонанра узрел ярчайший поток — невозможное сияние солнца, скользнувшее через усыпанное камнями плато прямо к его обители. Казалось невероятным, что вся эта невесомая сверкающая мощь, прокладывающая себе путь через целые долины, вся эта бесчисленность качающихся теней может срываться с тонких пальцев единственного человека. Дневной Светоч скользнул над вздымающимися склонами и, будто бы зацепившись за западный бастион Ногараль, наконец остановился. Шеонанра взглянул из ночи в день на нагромождение руин, на сгусток темноты, очерченный тяжеловесностью крепостных стен, на чахлую поросль кустарника и вьющиеся травы, оплетавшие каменные постройки. Впервые он узрел тени просто как кусочки разорванной в клочья ночи. И хоть он и обладал таким глубочайшим, таким подлинным знанием и причастием таинств, какими мог обладать только член Святого Консульта, он невольно поймал себя на мысли — как вообще можно достичь такого! Шеонанра не мог не восхититься. Солнце! Само солнце взошло в человеческих руках.

198